Я развернулась и пронзила придурка взглядом.

— Думаешь, приклеивать перья к моим волосам смешно?

Я хотела задушить его и его тупое ухмыляющееся лицо.

— Не преувеличивай. Я не использовал клей. Я использовал муку, воду и перья. Просто и безвредно. В любом случае, ты выглядела мило с гнездящейся головой.

Мистер Засранец приклеил, ой, подождите, виновата — вклеил перья в мою милую макушку с помощью муки и воды. И, естественно, когда я надела шапку, все липкие перья перекочевали на мои волосы. Нет, я не посмотрела на свою шапочку, прежде чем надеть ее. Кто вообще это делает?

Мои кулаки сжались и разжались, когда я глубоко вдохнула и сдержала рычание. Мэддокс потер челюсть, и против моей воли я заметила, что его лицо хорошо заживает. Его синяки были едва заметны, а левый глаз уже не был опухшим, черно-фиолетовым.

Он вернулся к своему сексуальному, раздражающему «я». Боже, дай мне терпения.

Мэддокс закрыл мой шкафчик, прислонившись к нему, как будто эта вещь принадлежала ему. Я посмотрела на него пустым взглядом, ожидая, когда это закончится. Коридоры были пусты, кроме нас двоих.

— Розыгрыш с розовыми волосами? Это была хорошая шутка, надо отдать тебе должное. Перья были расплатой за розовые волосы, которые ты мне подарила.

Ах, розовые волосы. Несколько дней назад, после того как Мэддокс оставил в моем шкафчике анальную пробку, подарок, который он написал в своей записке, я решила отомстить. Потребность отомстить была сильна, и это было легко. Я пробралась в раздевалку, пока Райли охраняла снаружи. Я нашла его личный шкафчик и заменила его шампунь временной розовой краской для волос.

— Зудящий порошок? Отстой, мать твою, Гарсия.

— Это было напоминание.

Он выгнул бровь, ожидая моих объяснений.

— Вот что происходит, когда ты общаешься со шлюхами. В итоге у тебя чешется член. Также напоминание о том, что я не та, с кем ты можешь возиться. Помни об этом в следующий раз, когда будешь предлагать мне секс, как платная шлюха.

— Это была хорошая мысль, но… мне не нужно кому-то платить за секс. Мое имя идет с ярлыком, детка. Мэддокс-Коултер-будет-трахать-тебя-так-сильно-что-ты-увидишь-Иисуса.

— Где ты нашел это определение? Членопедия?

— Если ты откроешь членопедию на слово «оргазмический», ты найдешь там мое имя.

Я закатила глаза, мысленно делая себе замечание. Почему я вообще удосужилась говорить с ним? Это было совершенно бесполезно. Единственное, что вырвалось у него изо рта, был секс, секс и еще раз секс. Или что-то совсем тупое.

— Ты знаешь, в чем твоя проблема?

— В чем? — Я раздраженно провела пальцами по мокрым волосам.

— Ты хочешь меня, — сказал он спокойно, как будто объявлял погоду. О, солнечно. О, ты хочешь меня трахнуть. Этот человек был психически неуравновешен, и точка.

— Прошу прощения? — Я уперла руки в бока, удивившись, что он вообще смог прийти к такому заключению.

— Ты хочешь меня, но не хочешь в этом признаться. Ты борешься с химией. — Мэддокс лениво оглядел меня с ног до головы. С его стороны не было ни смущения, ни неловкости. Он практически раздевал меня взглядом, и делал это так небрежно. Когда он снова заговорил, его голос стал более низким. — Борьба со мной делает тебя мокрой? Мы могли бы поругаться в постели, давай не будем терять здесь время.

— Если бы твой мозг был таким же большим, как твое эго, возможно, ты был бы более привлекательным.

Мэддокс ухмыльнулся сильнее, а затем издал глубокий смешок.

— Я не уверен насчет своего эго или его размеров, но уверяю тебя, у меня здесь что-то большое. — Он обхватил свой член и насмешливо поднял бровь.

Раздраженная, я оттолкнулась от стены. Он был чертовски груб, незрел и вульгарен.

— Ты думаешь, что каждая девушка хочет тебя трахнуть. Ты действительно думаешь, что ты — поллюция мечты каждой женщины, не так ли?

— Я знаю, что так и есть.

Мэддокс подошел ближе, вынуждая меня сделать шаг назад. Он преследовал меня, подходя все ближе и ближе, пока я не была вынуждена прижаться спиной к стене. Я дрожала, но не из-за него, говорила я себе. Потому что мои волосы были мокрыми и холодными, а теперь, когда я прижалась к стене, это привело к тому, что моя мокрая блузка прилипла к моей спине, как вторая кожа.

Он наклонился вперед, наклонив голову, чтобы быть на одном уровне со мной. Его губы ласкали мое ухо, и оно щекотало. Я хотела отстраниться, но он был быстрее. Его руки поднялись, и он прижал меня к стене, его ладони по обе стороны от моей головы. Он едва коснулся меня, но его тело было так близко, его тепло прижималось ко мне, лаская меня и заставляя теплый румянец распространяться по всему моему телу.

Мои бедра дрожали, а низ живота покалывал от его близости.

— И знаешь что? Однажды я тоже стану твоей влажной мечтой. Ты будешь одна в постели ночью. Представь себе, ты не можешь заснуть. Мое лицо мелькает перед твоими глазами, и твой живот сжимается. Твои бедра раздвинуты, а киска чувствует тепло и странную пустоту. В животе у тебя ноющая потребность. Ты не сможешь остановить себя. Твои руки проникают в трусики, и ты чувствуешь пальцами, насколько ты мокрая. Ты прикусываешь губу, чтобы не застонать. Ты медленно трогаешь себя, немного смущенная. Немного расстроенная. Ты будешь думать: "Почему я не могу перестать думать о нем?» Ты будешь ненавидеть его, но все равно будешь любить. И знаешь, что ты сделаешь?

Моя кожа была в огне, мое тело горело, и я не могла дышать. Мой желудок опустился и скрутился, когда воздух, казалось, высасывали из моего тела.

Мое сердце замерло, когда я почувствовала, как его тело прижимается ко мне, наконец, прикасаясь ко мне.

— Ты будешь трахать свою киску пальцами, представляя, что я на тебе сверху, прижимаюсь к тебе, и это мой член трахает тебя. Не твои пальцы, — выдохнул Мэддокс мне в ухо, шепча грязные фантазии, как будто он занимался со мной грязной любовью.

В ужасе я могла только моргать, пытаясь напомнить себе дышать. Он не должен так влиять на меня, он не должен вот так контролировать мои мысли.

Я не была слабой, нет… Мэддокс… не мог…

Он немного отстранился, чтобы заглянуть мне в лицо. Его глаза были такими голубыми, что я почти утонула в них.

— Это не произойдет сегодня. Или завтра. Или на следующей неделе. Но однажды, точно. И нет, я не дерзну. Дерзость для мальчиков, которые не знают, что они делают. А я? Я точно знаю, что делаю. Я точно знаю, что это произойдет. Борись с этим, если сможешь.

Он оттолкнулся от меня, и холод окутал меня, как будто меня небрежно окунули в океан.

Я молча задыхалась, когда Мэддокс отошел от меня. Выражение его лица было чем-то, чего я никогда раньше не видела.

— Я бросаю тебе вызов, Лила.

***

Я прошлепала босиком в свою комнату, только что приняв душ и все еще закутавшись только в свое пушистое полотенце. Мой телефон зазвонил с сообщением, и я подошла к тумбочке, чтобы увидеть, что оно было от Райли.

Во сколько ты уходишь?

Я напечатала быстрое сообщение в ответ.

Я сяду на автобус через 20 минут.

На моем экране появились три маленькие точки, показывающие, что она печатает.

Если хочешь, я могу забрать тебя, и мы пойдем вместе.

Мой большой палец остановился на телефоне, пока я читала ее предложение. В ушах звенело от отдаленного звука бьющегося стекла и ломающихся костей. Вкус металлической крови наполнил каждый уголок моего рта, и я чуть не подавилась им. Вот только крови не было. Я захлебывалась собственной слюной, а воздух вокруг меня становился тяжелым, холодным… удушающим.

Мои пальцы дрожали, когда я печатала свое сообщение Райли.

Я не могу. Ты знаешь, что я не могу. Мне жаль. Я поеду на автобусе.

Она знала причину, и я также знала, что она только пыталась помочь, но в этом не было нужды. Я ничем не могла помочь, когда дело доходило до…

Я покачала головой, прогоняя расплывчатые вспышки перед глазами и отказываясь думать о той ночи, когда вся моя жизнь изменилась.